Я, при всей любви к старинному гендерному раскладу и к особой роли женщины, тем не менее, очень передовая. В смысле, думаю наперед.
Мне очевидно, что если все будет развиваться примерно так, как развивается - без войн, без инопланетян, без вымирания целыми странами, - то партнеры в браке, если он останется, или вне брака будут действительно равными, вообще во всех смыслах.
Технологии сделают физическую силу редко применимой для мужчин, а спорт естественным образом усилит женщин. Великая проблема стирки уже ушла в прошлое, за ней убежала грязная посуда. Быт стал приятным дополнением к семейной жизни и вообще потерял свою половую составляющую. Это уже сейчас, а я ведь про будущее.
Наблюдая в жизни и в кино полное, действительно, полное равенство полов, я спокойна аки штиль морской.
Нас всегда воспитывали в равенстве, для нашего поколения тут нет ничего нового - девочка, повесившая в походе свой рюкзак на мальчика, вызывала вполне современного уровня негодование.
Всякое наследие прошлого, надернутое из книг, подчерпнутое у старших, нам очень нравилось. Мы хранили этикет как полковое знамя - все эти подачи руки при выходе из автобуса, уступания места, извинения за ругань, разрешения на "закурить" и зажигалка в руке у галантно склонившегося кавалера.
Встать на пути у шпаны, крикнув девочке "беги", подраться с другим кавалером, простоять ночь под окном, сдать бутылки, чтобы повести в кино - это поведение идеального мальчика, заточенного под будущего "настоящего мужчину".
Стесняться и визжать, мирить и ссорить, бинтовать головы и кокетничать, соблазнять и отвергать, сдать бутылки, чтобы купить бусики, - это поведение девочки. Насколько оно помогает стать "настоящей женщиной" - трудно сказать, потому что понятие "настоящей женщины" так и не успело определиться, а теперь уже поздно.
Вся эта романтика, восходящая к ныне презираемой тысячелетней традиции добывания женщины в честном бою, пережила при нашем поколении свой торжествующий расцвет, да и померла.
Остались еще пока ретросексуалы старинного разлива, встающие при виде дамы, поднимающие упавшие платки и забирающие тяжелые сумки, не допускающие участия дамы в оплате чего бы то ни было - я таких полно знаю, даже среди художников.
Честно говоря - каминг аут - если я вижу седого ровесника, не платящего за даму в кафе, не открывающего перед ней двери, не смотрящего грозно на окружающие опасности, ругающегося с дамой на людях, пытающегося отбить свое место в очереди - мне он смешон и презираем мною.
Но из разряда сравнительной нормы мои предпочтения плавно, но все резче переходят в разряд причуд. Все ближе я к старушкам в вуальках, которые отказываются пить кофе из больших чашек.
Но, поскольку я передовая, то переходя в разряд чудаковатых хранительниц ложных ценностей, я с открытым забралом и большой симпатией смотрю на ценности новые.
Для меня нет в них ничего странного, они естественны. Стирание границ между полами, самостоятельное определение, с кем жить, с кем спать - мне это близко как человеку, у которого во всех тестах на первое место вылезает стремление к свободе.
Меня волнуют и интересуют только сопутствующие моменты. Вот, например, верность, измена. Будут ли они в будущем? Если взрослые прогрессивные люди решили жить вместе, любят друг друга, важна ли такая мелкая фигня как физический контакт с кем-то третьим? Уверена, что будет неважна.
Далее, дети. Если у всех по умолчанию равные права, то почему, с какой радости, в правах ущемлены дети? Кто это вообще придумал, кто сказал? Уверена, что эта тема скоро встанет во весь рост.
И снова дети. Кто сказал, что дети важнее взрослых? Что именно их надо спасать при опасности? Жертвовать собой ради детей - это разве не глубочайший атавизм, построенный на желании сохранить род? Думаю, в прогрессивном обществе этот вопрос рано или поздно тоже родится.
И, наконец, культура. Это, конечно, как всегда, самая незначительная проблема, но все-таки. Практически вся мировая культура, включая важнейшее кино, состоит из героев-мужчин, спасающих слабых женщин.
Я что? Я ничего. Пусть новое кино будет другим, очень хорошо. Вон, в моих любимых "Живых мертвецах" уже полное равенство, иначе не выжить. Но как, каким глазами будут смотреть наши внуки кино старое? Как они будут воспринимать всяких ковбоев, разных там Зорро? Будет ли у девочек что-то екать в груди, будут ли они влюбляться в аленделонов? Или будут гневно морщить носик - мачо, мол, разбушевался?
Да вообще, мне всегда надстройка важнее базиса. Мечты, например. Неужели из мечт навсегда улетучатся пираты, разбойники, принцы на белых конях? Недоступные принцессы, фигурки цвета шоколада, девушки с татуированными знаками? Поножовщина, наконец? В салоне много вина... все такое?
И как я это все такое буду объяснять внучке, обязанности по культурному взращиванию которой моя молодежь ошибочно возложила на меня?
Вот это меня тревожит накануне 14 февраля. А так - я очень передовая.
